Иногда я могу делать ужасные вещи, которые ранят других людей. И я не горжусь этим.
В такие моменты, как сейчас, я почему-то думаю об этом особенно тщательно.
Я могу обидеть, могу посмеяться и достаточно зло высмеять, повода мне обычно не нужно.
Почему никто не защищает этих людей от меня? Почему все от них сразу отворачиваются и встают за мою спину? Боятся попасть под острое слово? Мне бы, наверно, хотелось, чтобы кто-то встал между мной и… моей жертвой (?!) и толкнул меня в грудь, мол, ты зарываешься, чувак, остынь. Что бы я тогда почувствовал? Радость? Злость? Ликование? Азарт?
Но самое интересное другое - когда мне что-то надо, я прихожу к униженным мною и начинаю подбирать, словно через просо, нужные слова, строю предложения, добиваюсь прощения. И не думаю, что я унижаюсь или еще чего. Я будто наблюдаю за тем, как поведет себя человек, выставит ли он меня за дверь. Но он удивленно пригласит меня войти, я отвечу сухое 'спасибо', перешагивая порог и осматривая поле для игры, понятной только мне одному.
Им, кажется, только того и хочется - простить меня, быть на моей стороне, смотреть, как я издеваюсь над кем-то другим. Да еще и с удовольствием, с азартом помогать мне, подкидывать идеи, хотя фантазии мне не занимать.
Человек должен уметь защитить себе перед кем бы то ни было.
Я бы никогда не попал в такую ситуацию со сверстниками, больше бы не попал. Теперь я могу встать, подойти, ударить словом в ответ или просто ударить.
Я могу быть вежливым, беспредельно воспитанным, когда мне что-то нужно. С совестью я обычно разбираюсь потом или вообще не разбираюсь, потому что она меня не беспокоит.
Человека можно убить парой слов, если знать куда бить. А мстить надо вдвойне, этому меня хорошо научили.
У меня был прекрасный учитель, не брезгующий самыми отвратительными методами.

И я вроде бы такой хороший, всегда помогу и словом, и делом, но что-то происходит со мной в момент, и я уже не я, а какой-то левый человек, наслаждающийся тем, ЧТО он может сделать. А раз он может это сделать, то почему бы и нет?